Кошачий король | Романс | Так наступала зима | Мы, вы и они | Стекла | Крестовый поход | Кто здесь кто | Милый сон | Новый герой | Стерва | Койот | Бездна | Сквозь ад войны | Туда, где ты | Февральский день | Уснувший город | Ты придешь | Прокаженный | Пеликаны | Пятнадцатый лунный день | Все ушли | Ужасный день | Я буду здесь | Вместе с рабами
Свинячий век, поросячий бег,
Я задернул сталь своих синих век,
Я хотел
убежать,
Но конечности в землю вросли.
Я назначен на пост, мне не достать
до звёзд,
Я уйду под землю, в грязь, на погост,
Я тоже расту,
Но
только внутрь Земли.
Я не буду пить, я не буду есть,
Я не буду там, я не буду здесь,
Я буду
внизу, на дне,
В глубокой дали.
Я задернул сталь своих синих век,
Я
такой же, как все, я почти человек,
И я тоже расту,
Но только внутрь
Земли.
Поганая роль - кошачий король:
Любая собака (и в этом вся
соль)
Заставит сверкать мои пятки
В дорожной пыли.
Я падал на бок,
летел в водосток,
Девять жизней своих - и те не сберёг,
И вот я расту,
Да только внутрь Земли.
Тяжелый дурман, вокруг океан,
Вся плоть моя ноет от соли и ран,
А
где-то вверху (я их слышу!)
Плывут корабли.
Я - камень ко дну, я сейчас
утону,
Я покину кошачую горе-страну,
Я почти уже вырос.
Правда, внутрь
Земли.
Как сказал поэт, виноватых нет,
А у каждой пули есть свой билет,
Это
знают все кошки,
Но не все короли.
Словно с листьев дым, пролетит сто
зим,
Даже наше солнце станет другим,
А мы по-прежнему будем расти
Лишь
внутрь Земли.
Мне не достать до звёзд, слишком низко я врос,
Слишком много я пил и курил
папирос,
И меня поймут те, кто тоже
Достать не смогли.
Не порвать этих
пут, это полный капут,
Если я Гулливер, кто же тут лилипут?
Ох, я кажется
вырос...
Вырос внутрь Земли.
За горами свет и шум в молебном зале
И блестит огонь, иконами
звеня.
Ах, зачем, зачем Вы жить мне приказали?
Ах, зачем, зачем поверили в
меня?
Ведь ни к чёрту жизнь и вера вне предела,
Монолитный царь не может
устоять.
Я брожу как вор, а Вам какое дело?
Не уйти назад, сначала не
начать...
За горами свет... Кому все это надо?
Каждый жил, как все, но все же для
себя.
Ах, зачем, зачем Вы были мне так рады?
Ах, зачем, зачем боялись как
огня?
Будет брошен Рим, Ваш дом охватит пламя,
Разбежитесь все, как звери, кто
куда.
Ах, зачем, зачем Вы вывесили знамя?
В нем так много дыр и веры в
никуда...
Грустный вечер улыбнуться не хотел,
Да и слёзы клокотали
Где-то
глубоко внутри.
Старый месяц в небе на глазах старел,
Пелена дождя
пьянила,
Заливая фонари.
Осень, тяжело ступая по костям,
Понурённо убредала
К лестнице в
небытие.
И кадило, что курило фимиам,
Вдруг задумалось о прошлом,
О
печальном, о своём.
Становилось всё темней и холодней -
То вокруг стена сжималась,
Белизной своей горя,
И казалось, стало вдвое меньше дней,
И казалось,
дождь последний
Стал добычей декабря.
Чистота с ума сводила, словно боль,
Холод тёк по телу вместо крови
Жаркой и густой,
Сумрак тени искажал, как алкоголь,
И планета
становилась
Облетевшей и пустой.
И деревья тихо плакали, дрожа,
И Земля, вопя неслышно,
Покрывалась
коркой льда.
Вороньё скорбило, надо льдом кружа,
Хлопья снега проносились
Ниоткуда никуда.
Ты не помог ей уйти,
Она увидела сон,
Вы опоздали на бал,
Они
открыли талант.
Я замолчал и притих,
Он тихо съехал на пол,
Она рвала
тишину.
Мы все могли избежать.
Но кто же мог угадать,
Но кто же мог утерпеть,
Но кто же мог не
смолчать,
Но кто же мог углядеть.
Они не знали, что петь,
Они не жили
тогда,
Они взрыдать не смогли,
Они хотели уйти.
Вы не хотели, и всё ж
Вы полюбили себя,
Вы перестали молчать,
Вы
обвиняли других.
Она винила судьбу,
Она запела навзрыд,
Она хотела не
жить.
А ты стоял и молчал.
Разбиты жизни окна вдребезги опять.
Топча осколки стекол, хочется
кричать.
Ты открываешь двери и идешь вперед,
Но кто-то рядом тоже чьи-то
окна бьет.
Теперь вас двое и вы
Смеетесь, глядя наверх,
И собираете
свет.
С едва оживших небес,
С едва цветущей Земли,
Где еле виден
рассвет.
Плетутся дни за днями в смехе и слезах.
Кривые стены в лицах, лед в чужих
глазах.
В осколки стекол глядя, ты увидишь всех,
А окна снова бьются, в
вас вонзая смех.
В кусках холодных зеркал
Играет солнечный мир,
Вас
возвышая из тьмы,
Но искажается всё,
Здесь плоти стали людьми,
А вместе
с ними и вы.
Последний мертвый лежит у стола
И чувствует шепот стен.
Его глаза
покрывает зола
И мира живого плен,
Но, белым носом уткнувшись в
пол,
Он дергает синей рукой.
Последний мертвый опять пришел
Позвать
тебя за собой.
Гнилые зубы удвоят дрожь
Твоих сизокрылых вен.
И ты от страха к нему
подойдешь,
Себя предлагая взамен.
Последний мертвый залезет вновь
На
тело твоих наград
И будет счастлив увидеть кровь
И твой сумасшедший
взгляд.
За тенью животного виделся нам
Песок, чуть изнеженный льдом,
В нем
кто-то кружился
Под тихий истошный крик.
Мы видели небо и выли как
все,
Считая, что пели о нем,
И ветер нас рвал на куски,
Наш меняя лик.
Не видно ни чёрта, и солнце ушло,
Вчера доверявшее нам,
Придется опять
Прокладывать новый путь.
Мы мало любили, мы верили в разум
И верили
свято словам.
Никто не виновен,
Мы просто хотим уснуть.
Кто здесь кто?
Здесь слишком темно,
Чтоб заметить верных нам
людей,
Скажите, кто здесь кто?
Теперь нам все равно.
Мы будем одни в
аду этих дней.
Странную дикую песню
Слышали завтра я и другие.
Мокрую жидкую
воду
Лили на землю шальные ветра.
Добрые вечные сказки
Тихо кружили у
изголовья,
Сонные синие глазки
Вяло слипались. Было темно.
Гладкие твердые камни
Падали оземь всё из-за пазух.
Свежие теплые
речи
Мягко струились наискосок.
Башня с крестом на макушке,
Божии
твари, мирные птицы,
Травы, грибы на опушке,
Прохладная речка и облака.
Верную старую кошку
Я не оставил, бродили мы вместе.
Солнечный свет и
коренья -
Всё мы делили с ней на двоих.
Пламя сквозь летнюю полночь
Нам
мягко светило и издали грело...
Вот он, мой самый чудесный,
Самый красивый
и сказочный сон.
Осенние птицы умчались на юг,
И снег залеплял нам глаза.
Ты шел среди
нас по тропе,
Как всегда, слишком первый.
И каждый из нас называл тебя
"друг",
Ты наши любил голоса,
Но сказки богов днем и ночью
Нам резали
вены.
Одни говорили: "Пусть будет, как есть",
Другие кричали "Ура!",
А третьи
молчали
И были по-своему правы.
Тебе разговор наш успел надоесть,
Ты
видел вдали свет костра
И рвался туда,
Задыхаясь от собственной славы.
Каждый день
Ты влетал,
Словно тень,
Дважды в один бой.
Ты
хотел,
Но устал
И уснул
На пути домой.
Найдется ли где-нибудь в этих краях
Какой-нибудь новый герой?
Их
столько на свете,
Что этот не будет здесь лишним.
Ведь ты уже понял: ты
чувствуешь страх,
Пора возвращаться домой,
А мы в твою память и честь
Даже песню напишем!
Отпели песнь седые птицы,
Вокруг тебя чужие лица,
Твои слова уходят в
никуда.
И мерзнет снег, и солнце душит,
Дождей поток размоет душу,
Но в
черный цвет окрасится вода.
И это белое солнце -
Твои белые нервы.
Только слезы в
глазах
Неудавшейся стервы,
А под грудой волос
Полыхают ресницы,
И
сжимают тебя
Руки самоубийцы.
Колокола гудят на воле.
Небесный дом - твое застолье,
Кирпичный мир,
железная кровать.
Но стоит выпить грамм покоя,
Как ты умрешь от льда и
зноя.
Скажи, зачем так рано умирать.
Как много правды в глазах,
Много песен в кармане,
Много слов и
шагов,
Много крови на ране.
Ты не сможешь теперь
Быть на паперти
первой,
Слишком рано, поверь,
Ты прикинулась стервой.
На троне скончалась слепая свинья.
Плутон в Скорпионе, и пляшет
Земля.
Начало февральской жары вознесёт
Ночным песнопеньем голодный койот.
Восьмая убогость восьмого числа,
Хвалёные хлопья, святая зола.
Рукой не
возьмёшь: она жжётся, как лёд.
Об этом скорбит очумевший койот.
Закатом свет стремится за леса,
Окно лелеет вечера слеза.
Ты будешь
здесь справлять свой скорбный век,
Не царь, не тварь, не зверь, не
человек.
Опущен разум птицей без крыла.
Твоей петлёй судьба твоя
была...
И только тень деревьев на Земле,
И плач домов, и водка на столе.
Но снег с золой, как зимняя гроза,
Стрелой пронзает мозг и бьёт в
глаза.
Увидеть в этом рай ты не умел,
Ты звал любовь, но слышал песни
стрел.
Во сне ты видел в зеркале себя,
В нём обвивала голову змея.
Рукой ты
гладил солнечный поток,
Другой рукой ты шевелить не мог.
Десятки стрел
врывались в эту грудь,
А ты не мог по-прежнему вздохнуть.
Закат горел, как
тысячи костров,
И жалил мозг и тьмы седой покров.
А ты молил ржавеющий металл,
И он исчез, но ты никем не стал.
Ты
проклял всё и в бездне утонул,
Где слышен лишь ветров знакомый гул.
Прощенье пало адом пред тобой.
Обычный взгляд, но совесть
нечиста.
Когда ты рвался в свой последний бой,
Манила прочь далёкая
звезда.
Но снова в чаше яд войны,
А ты стремишься быть.
Душа и плоть
обречены,
Тебе противно жить.
Звериный глаз ловил твоих врагов.
Ты слушал ветер, сжатый за спиной.
Ты
встать хотел, но не было основ,
Лишь тело двигал страх на новый бой.
В
руке сжимая сталь и смерть,
Ты стены рвал в куски.
Ты знал, что должен
умереть
От пули и тоски.
Война пропела гимн и вышла вон,
А ты всё пел и боль не мог
забыть.
Остался револьвер, один патрон
И пять секунд на то, чтобы
решить.
Где кровь скользнула в ад войны
И рухнул верный крест,
Душа и
плоть обречены -
Здесь нет для верных мест.
Заплесневели пальцы заживо.
Осточертело пить всем, кто забыт.
И вот
весна
Спешит туда...
Окно, смятенье, крики, крах идей.
Ничей герой слагал стихи о ней.
И
вновь весна
Бежит туда...
Туда, где боль и суицид,
Туда, где ночь прикрыла стыд,
Туда, где кровь
затмила сон,
Туда, где ты, туда, где стон.
С рассвета - ранняя весна:
Тепло, и солнечно, и мокро,
И слепит взгляд
голубизна,
Заметна грязь на лбах и стеклах.
Но грянул полдень. Солнца нет.
По небу - тучи, тучи, тучи,
Тускнеет,
тяжелеет свет,
Промозглый ветер пальцы крючит.
Уже на улицах
ноябрь,
Свинцовый, зябкий, оголтелый;
По лицам - ветр, по лужам -
рябь,
Мурашками исходит тело.
Но вот смеркается... И что ж?
Февраль на улицах, нахальник:
Снег валит
мокрый, словно дождь,
И белый, как пододеяльник.
И вот такая кутерьма
Уже без малого неделю.
Недолго тут сойти с
ума,
И я календарям не верю.
Весна, и осень, и зима
То входят, то
выходят в двери.
Шалит природа-мать сама,
Катается на карусели...
Уснувший лес, уснувший снег,
Уснувший край.
Уснувший воздух шепчет
медленно: "Прощай".
Где было всё в мечтах твоих,
Теперь лишь сон,
А
раньше, вспомни, в этот мир
Ты был влюблён.
Уснувший город... ты один
Ещё не спишь.
Ты вспоминаешь всё, что было,
И молчишь.
Ты вспоминаешь, как хотел
Тот мир понять,
В полночной
мгле
Хотел рукой до звёзд достать.
И первый крах,
И поражение мечты,
Ты проиграл...
Но это знаешь
только ты.
Уснувший лес, уснувший снег,
Уснувший край.
Уснувший воздух
шепчет медленно: "Прощай".
Глаз луны коснулся темноты,
Ночь и дождь, и ветер рвёт кусты.
Воют
трава и лес,
Вечен поток с небес,
Дико скрипят могильные кресты.
Этой ночью я опять не спал,
Тот же дождь, и так же мир стонал.
Лунный
прощальный взгляд,
Всё погружалось в ад,
Только цветы всплывали, я их
ждал.
Сведёт с ума разлука и ненастье.
Пустует дом, былого не вернёшь.
Лишь
вечный дождь,
На похороны счастья
Ты придёшь.
По весне часто сходят
Божьи твари с ума,
Протоптав путь
навстречу
Тем, кто сзади идёт.
Самый первый подснежник
Не возьмёшь в
закрома -
Перламутровым светом
Он пронзит и умрёт.
Прокажённый увидит
И оскалится вдруг,
Замолчит, и заплачет,
И
услышит ответ,
Закричит и заноет,
Обомлеет от рук,
Что пытаются
сторгнуть
Перламутровый свет.
Тихий шёпот сирени,
Зачерствевший экстаз,
И лежит на газоне
На
цветке человек.
Не спадает улыбка
С полувдавленных глаз,
Их стеклянная
верность
Тупо смотрит под снег.
Рвётся верёвка,
Падают листья,
Капает дождик,
Хлюпают
ноги.
Рвётся бумага,
Рвётся на волю,
Мочится кошка
В бочке с
водою...
Спят пеликаны,
Ссорятся звуки,
Время уходит,
Бегают люди.
Шляется
тучка
По белу свету,
Капает дождик,
Хлюпают ноги...
За лодкой лодка,
За далью даль.
За пивом - водка,
За водкой -
шмаль.
За чаем - кофе,
За высью высь,
За шмалью - морфий
И на
карниз.
За ветром ветер,
За болью - вздох,
Ты не заметишь,
Прощай,
дружок.
За чаем - кофе,
За высью высь,
За шмалью - морфий
И с
карниза вниз.
Пятнадцатый лунный вечер
Мрачен, зловещ и пуст.
Крик Иоанна
Предтечи,
Лишённого вещих уст,
Шум похоронного ливня,
Чавканье ног в
грязи,
Колокол непрерывный,
Вкус последней слезы.
Пятнадцатый сумрак лунный,
Холод, путь, пустота.
В конце дороги
чугунной
Ждёт в темноте Никогда.
Пятнадцать крутых ступенек
На край
обрыва ведут,
Пятнадцатый вечер пенный
Рвёт на куски уют.
Куски желтеют и жухнут,
И пена уже грязна.
Один за одним
потухнут
Глаза под стакан вина.
На улице муторно, зыбко,
Колотит
припадком дрожь,
Мертвецкая злая улыбка
Сквозь зубы шипит: "Узнаёшь?"
И ты узнаёшь старуху,
Которой бродить не лень,
И вопль взрывает
ухо
В пятнадцатый лунный день.
Красными лучами кровь из вены льётся
Комнату украсить тем, что ближе
сердцу.
Занавесить окна черными сетями
И гулять по скалам, и смотреть на
воду.
Мы были здесь, все вместе шли,
Топча ногами прах земли.
Жаждущие люди, ждущие чего-то,
Уж кому, а вам-то стоило остаться
Там,
где в страхе стонет сумасшедший ветер,
Там, где дна не видно, там, где бьются
камни.
Одни ушли, уйди и ты
От этой скучной красоты.
Бронзовая кожа, дрожь схватила руки,
Поднятые кверху, чтоб почуять
Бога.
Под ногами грязью прах земли скребётся,
Стоптан сапогами ваших
мерзких мыслей.
Но ты идёшь, как все, постой!
Будь проклят свет, ты стал им свой!
И наступил ужасный день:
Всё кинулось бежать,
Ни черепаху, ни улитку
Было не догнать,
А тот, кто мог бежать, бежал ещё быстрей.
Лукаво щурились ветра,
Ломая фонари,
То затихали, то лились -
Поди
их разбери!
А тот, кто был внизу, стрелял в них бузиной.
Бежали все на Арарат,
Над бездною клялись
В любви и вере, а
потом
Легко взмывали ввысь,
А тот, кто не хотел, плевался и шумел.
И оттого над головой
Дрожали небеса,
Вот-вот сорвутся, и конец.
Копыта, голоса -
Всё замешалось в круговерть
И прыснуло в ладонь.
Всё ушло, разлетелось пылью,
Растворилась война.
Ушедший дождь всё
размыл дотла.
Прокажённый застыл устало,
А подснежник засох.
Ушедший
гром, первый чистый вдох.
А ты была тогда одна,
Но вспыхнул свет, ушла война.
Где пала ночь,
Пусть будет рай твоей любви,
Я буду здесь, лишь позови.
Те, кто выжил, разбавят кровью
Этот розовый путь.
Ушедший дождь - он не
даст уснуть.
Только мы на руинах свято
Соблюдаем обет.
Ушедший гром нам
оставил свет.
Дай руку мне, пойдём вперёд,
Там новый день, он тоже ждёт.
Где пала
ночь,
Пусть будет рай твоей любви,
Я буду здесь, лишь позови.
Нам залепляют грязью взгляд,
Смещают тёмным яркий свет,
Пытаются нам
сбить азарт,
Но мы на всё найдём ответ.
Бросая камни в ноги нам,
Они
хотят остановить,
Но мы, шагая по камням,
Не думаем рабами быть.
Позор раба внутри живёт,
Но не у нас, у тех людей,
Чьё разумение
умрёт
При виде точеных камней.
Судьба раба не стоит ссор,
Ведь не
преследуема цель
В судьбе той. Даже мелкий сор
Посадит жизнь раба на мель.
Глоток свободы отыскать
Сумел бы каждый, если б знал,
Что мир сумеет он
познать,
Когда б с рабами жить не стал.
За низость понесёшь ответ,
За
преступленье - никогда.
Мы произносим только "нет",
Когда ответить надо
"да!".
Плачут серые дома,
И воет дикий ветер,
Рвётся надвое луна
И бьёт
подножный лёд.
Ты не сойдёшь с ума, когда
Тебя раздавит небо,
Но
рабство, знай, с ума тебя сведёт.
Альбомы и сборники |
Книги и публикации
Фотографии |
Голосование |
Ссылки
Гостевая
